Дневник. Поздние записи [СИ] - Страница 112

112

— Что происходит? — спросил Алекс. Он присел перед ней на корточки и сжал в руках ее ледяные ладони. Она не отвечала, недоверчиво смотрела на его пальцы. И тут у него словно само собой вырвалось: — Любимая… — и он замолк. Откуда, черт его дери, это взялось? Он отказывался верить в его правдивость. Разве после всего, что они друг с другом сделали, можно было сохранить какие-то чувства? Он искренне полагал, что нет. Но вырвавшееся слово повисло между ними, и не вернешься.

Карина же, к счастью, не стала ничего комментировать, просто попросила:

— Тут так жутко, увези меня.

Ничего более здравого она сказать не могла. Сам не совсем понимая, что делает, Алекс подхватил ее на руки и потащил к выходу. Чтобы наверняка. Она не стала возражать. Выйдя в подъезд с радостно потрескивающими желтыми электрическими лампочками, Алекс с трудом подавил желание оставить дверь квартиры открытой. Пусть придут воры и вынесут все из квартиры. И этаж прихватят. Алекс никогда не считал квартиру Карины жуткой, но после увиденного не был уверен, что когда-либо сможет зайти внутрь нее без дрожи. Переборов приступ полубезумия, Алекс опустил девушку на пол и начал ковыряться с замком, что было непросто, учитывая, что она так и не опустила его шею. Но он не возражал. Не после того, что только что увидел. В машине она сидела как неживая, смотрела в окошко, в одну точку. Ни разу не обернулась.

И только они вошли в его квартиру, как Жен бросилась обнимать маму. Она так сильно обхватила ее колени, что Карина не удержалась и неловко присела, однако только обхватила руками девочку и начала осыпать поцелуями ее голову. Алекс внезапно вспомнил, как она однажды целовала его лицо и вздрогнул от воспоминаний…

— Жен! — шептала Карина по-русски. — Любимая моя!

Дима потянул Алекса в комнату.

— Что это с ней?

— Надеялся, что ты мне это скажешь как врач.

— Она плохо выглядит.

— Да. Скажи, что мне не мерещится, что что-то происходит.

— Кажется, ты прав, — сглотнул Дима, хлопнул его по плечу напоследок и, не прощаясь, пошел к выходу.

— Ты в порядке? — спросил Алекс наутро и поставил перед девушкой кофе. Она ночевала в квартире Алекса, но спала в постели дочери.

— Я в порядке! — губы Карины сжались в ниточку. — Я не сошла с ума! Алекс, хватит смотреть на меня как на ненормальную! Я же знаю, что ты именно так и думаешь.

— Прости, но то, что я вчера видел, в понятие нормальности не укладывается!

— Телефон! — потребовала она его мобильник.

Алекс сначала его отдал, и уже потом задумался, зачем это сделал. Она залезла в интернет и сосредоточенно начала что-то искать.

— Вот! — воскликнула и толкнула к нему телефон. — Список ста лучших программистов опубликовали.

Он уставился на экран и прочитал: «Самым перспективным программистом современности в этом году была единогласно и безоговорочно признана полячка Карина Граданская». Он пробежал глазами всю статью и нахмурился.

— Мне страшно, — призналась Карина и уставилась в чашку.

— Кто это был? — спросил Алекс.

— А?

— Кто Пентагон взломал?

— Не знаю. Но нам всем его предлагали, Алекс. И Шону, и мне, и Такаши, и Марко. А теперь мы с последним расплевались, и я не знаю, что будет дальше. Поговаривают, что Манфред оставит бабочек, и Марко решил, что я хочу занять место его отца. Это так смешно. Но скандал был знатный и…

— Ты могла это сделать? — перебил поток ее сбивчивых объяснений Алекс.

Она оторвалась от кофе и посмотрела прямо на него.

— Я на первой строчке, Алекс. Может, не по праву, но об этом знаем только мы с Шоном и Манфред. И я думаю, что да. Могла бы, — добавила она шепотом. — Не в этом дело. Если они начнут копать не только под Пентагон, мы все сядем. И с концами. Они были к нам лояльны, потому что мы помогали и им тоже. Но Пентагон… сам понимаешь. Это, считай, крах Бабочек, Алекс. Особенно если Манфред уйдет.

Она сокрушенно покачала головой.

— Не бойся, выкрутимся, — вздохнул Алекс, обнимая ее за плечи и прижимаясь к виску губами.

И вдруг…

— Алекс! — раздался вопль Жанин.

Они с Кариной отпрянули друг от друга, словно оказались застуканы за чем-то воистину постыдным. Жанин влетела на кухню и начала что-то говорить, захлебываясь словами на вообще непонятно каком языке. Алексу она в этот момент Жен напомнила, только вот той было меньше трех. Но тут Карина тоже заговорила. По-французски. Жанин застыла, заморгала и выплюнула что-то в ответ. Они обменялись еще парой язвительных комментариев, и Алекс возненавидел всех участников сцены: Жанин за то, что она не знала русский, Карину — за то, что она, чтоб ее, знала французский, но больше всего себя — за то, что он вообще ни одного языка не удосужился выучить! А диалог становился все более и более серьезным и злым. Это было видно по лицам. Но апофеозом всему стало появление Жен, вопящей вполне себе интернациональное слово «мамочка». Жанин застыла, посмотрела на ребенка, на Карину, на Алекса и хлопнулась в обморок. Приводить ее в чувства, однако, никто не торопился.

— Мог бы и предупредить, — процедила Карина.

— Я забыл, что она прилетает! — буркнул Алекс.

— Или что есть вообще? — хмыкнула она мрачно. — Ничего, ты меня не удивил.

На что это вообще она намекает? Да еще и с таким презрительным видом! Алекс сам чуть не вскипел от злости. Но Карина уже начала собираться.

— Номер телефона гони. Живо!

— Чтобы ты еще и через трубку на меня орал? Обойдешься. И отвези ребенка к Жене Ливановой, она о детях мечтает годами, а ты Жен сбагриваешь Мае!

112