Дневник. Поздние записи [СИ] - Страница 65

Его поведение не предвещало ничего хорошего. А потому, воровато поглядывая на верзилу, я быстро развязала ноги и попыталась приладить веревку на место так, чтобы не было заметно. Но вдруг, снова удивляя меня реакцией, этот монстр обернулся, и впился глазами в мои предательски свободные руки. Казалось, он весь покраснел, даром что пар из ушей не повалил.

— Не помню, чтобы разрешал развязывать веревки. И да, твой дружок послал тебя к черту. Так что в тебе больше нет необходимости.

Забыв об осторожности, здравом смысле и силе переговоров, я поползла по полу и схватилась за кочергу, а после вскочила на ноги и поднялась, держа ее обеими руками.

— И что мне твоя зубочистка? — фыркнул он. Я опасливо посмотрела на крошечную кочергу, затем на тушу весом в четыре раза больше меня, и чуть не застонала. Верно, прятать ее смысла не было. Этого и кувалдой не пронять! И потом, быстрее, чем я смогла среагировать, он навалился на меня всей массой навалился на меня, да так, что в стену впечатало и дыхание перехватило. Я чуть не упала, однако он схватил меня за грудки, разорвав тонкий шелк пижамы, и швырнул на пол, словно тряпичную куклу. Кочерга отлетела в сторону, а он пробежался глазами по моему полуобнаженному телу и хмыкнул: — А что, отличная идея.

Я чуть не завизжала. Поползла в угол за (да-да) печку, но он схватил меня за пятку и потащил к себе прямо по полу. Ладони оказались все в занозах, остатки рубашки превратились в лохмотья, и вдруг он оказался прямо надо мной, и его жирные губы с тошнотворным запахом картошки оставили на моей шее первый засос. Как клеймо. Меня чуть не стошнило.

— Отпустите, прошу вас, умоляю…

— Что ты там пищишь? — расхохотался он.

Я вдруг иронично подумала, что это он в точку. Чувствовала себя не больше, чем обычной букашкой, которую он может раздавить двумя пальцами. Это было ужасно.

— Что вам нужно? Отвезите меня к Алексу, я поговорю с ним, он возможно даже послушает меня… — Если, скажем, на горизонте не будет ни одной Вероники.

— Ни хрена он не послушает! Он послал тебя к черту, неужели ты еще не поняла?

На этом закончились и надежда, и дипломатия. Он схватил меня за пояс пижамных штанов и дернул вперед, а потом швырнул в сторону, к стене. И тут же сам врезался в нее плечом тоже. Весь дом пошатнулся. Сверху рухнул прямо ему на спину какой-то охотничий трофей, но он, чтоб его, в азарте даже не заметил этого! Отмахнулся и все. А я пошла на него с зубочисткой. Я попыталась его отпихнуть снова, но он вывернул мне руку. Пытаясь выползли из-под его тела, я извивалась не хуже змеи. Живот уже пульсировал от боли.

И перед глазами вдруг ярко-ярко вспыхнуло лицо Дениса. Но не улыбка, а тот последний момент, когда его мертвые глаза уставились в гостиничный потолок. И я помнила его в мельчайших подробностях. Ну да, именно это я и мечтала запечатлеть на всю жизнь.

— О, ты больше не сопротивляешься! — ухмыльнулся верзила.

И тогда… он расстегнул ширинку. И я завизжала. Я кричала пока не закончился воздух в легких, кричала, когда он пытался зажать мне рот рукой, оглушенный, кричала, когда он дал мне пощечину.

— Идиотка! Никто тебя не спасет!

К счастью, это оказалось неправдой…

Резкий скрип двери, оглушительный выстрел, и голова верзилы с треском раскололась. На меня брызнула кровь… и не только. Но ощущение, что его больше нет, и наплевать почему, странным образом успокоило… ровно до тех пор, пока поверх меня не рухнула полуторацентнеровая туша.

Кто-то стащил с меня бездыханное тело, и я, наконец, смогла дышать. Это был Алекс. Только взглянув на меня, он стянул рубашку и отдал ее мне. Не сказал ни слова. И я тоже молчала.

— С-спасибо, — прошептала я.

— Извини, что долго… ты не пострадала?

— Нет.

Я хотела что-то еще сказать, но он пальцем меня остановил и сказал:

— Я на секунду. Сейчас вернусь.

И он проворненько схватил верзилу за ноги и попер к выходу. Я глазам своим не поверила. Как он вообще сдвинул ЭТО с места? А Алекс философскими вопросами не задавался, с пинка открыл дверь и поволок тушу по крылечку. Голова его (надеюсь, она) страшно цокала, съезжая со ступенек. В наступившей тишине и темноте я стояла и нюхала запах одеколона Алекса, оставшийся на рубашке, он успокаивал. Это отгоняло мысли о монстрах, которые могут появиться на пороге, пока Алекс возится с… телом. Боже, как в дешевом сериале. Мы избавились от человека, он пошел закапывать труп. В попытках не думать я рассматривала дом. Неужели этот человек мог здесь жить? Или он просто привозил сюда жертв похищения, убийства и прочих подсудных деяний?

Когда Алекс вернулся, я аж подпрыгнула и повернулась. Даже в неверном свете лампы и с расстояния было видно, что работенка ему выпала не из легких, он взмок. Я бы очень хотела сказать, что не таращилась на… отсутствие его рубашки, но не смогла, а потому заговорила о первом, что пришло на ум.

— Ты его закопал? — вдруг спросила я.

— Нет, — опешил Алекс.

— То есть как это? — потребовала я.

— Ну… тут неподалеку есть речка. Я его туда бросил…

— Все, больше ни слова!

— Ладно, — он чуть помолчал, но вдруг продолжил: — Его нескоро выловят, тут сильное течение, не бойся.

— Алекс! — рявкнула я. — Я не хочу об этом слышать!

— Ладно, — повторил он и улыбнулся.

Мы некоторое время стояли и смотрели друг на друга.

— Ты как нас нашел?

— Эм… этого ты тоже слышать не захочешь, — поморщился он.

— Почему мы не уходим?

— Ну, сюда не подъехать, и я бросил машину… а она черная. И у черных машин есть недостаток в том, что они… черные. — Я вытаращилась на него, что он несет? Кажется, он волновался. Я вдруг поняла отчего. Да, случившееся потеряло остроту, но его люди пристрелили на моих глазах человека и пытались убить меня. И с тех пор мы не виделись… или даже раньше. — В общем черную машину ночью в лесу мы не найдем. Вот…